// Ладно, пора заканчивать этот филлер ;)
Содержание предыдущей серии:
Павел пришёл в себя с наступлением темноты. Диана спрятала его в пещере, известной ей и её брату с малых лет. Её друзья вернулись к реке, чтобы отвлечь преследователей — шерифа Лоу и солдат из Центра. В это время Морин с помощью надзирателя решил поднять бунт в шахте.
Если Павел не вернётся до рассвета, полковник выстрелит из спутника прямо по поселению.
<<Назад
В темноте было очень сложно найти даже такой крупный объект, как лодка, поэтому Клифф и Олаф некоторое время шли пешком вдоль реки. Наткнувшись, наконец, на лодку, они спустили её на воду и продолжили свой путь вверх по течению. Менее, чем через час Олаф заметил, как далеко позади одна из звёзд на горизонте будто начала двигаться, а затем увеличиваться в размере.
— Они идут, Клифф.
Клифф обернулся.
— Ага, вижу.
— Готов?
Олаф поднял свой револьвер. Они не сдадутся без боя.
Но повоевать они так и не успели. Мощный снаряд, выпущенный из дальнобойной винтовки, пробил череп Олафа и сбросил его тело в воду. Лодка раскачалась, Клифф потерял равновесие и тоже свалился с неё. Ховербайк, парящий над водой на антигравном приводе, подлетел к опустевшей лодке быстрее, чем Клифф успел сгруппироваться и найти под водой какое-нибудь оружие. Стрелявший переключил винтовку в автоматический режим и выпустил несколько очередей прямо в лодку и вокруг неё. Беглецов даже не собирались допрашивать, благодаря чему Диана выиграла немного времени.
Второй ховербайк с двумя людьми догнал первый, на нём ехал шериф Лоу. Солдаты вытащили два тела на берег, так чтобы свет фар осветил их лица.
— Вы — кретины! — закричал Лоу. — Видите, среди них нет вашего беглеца? Как мы теперь найдём его? Одного надо было допросить!
— У нас приказ — не оставлять никого в живых.
— Неужели? Это касается и меня?
Шериф не дождался ответа. Солдаты переглянулись, а он поднял руку и произвёл два точных выстрела. Оба тела тяжело шлёпнулись в воду. По реке потекла тонкая багровая полоска.
Чёрта с два я позволю вам тронуть Диану!
Лоу мысленно отдал своей руке команду убрать револьвер в кобуру, но та не подчинилась. Усталость, накопившаяся к концу дня, бой с Морином, погоня и стрельба, пропущенное время принятия лекарства, которое прописал ему Док — оно не вылечивало, но хоть немного отсрочивало его неизбежную участь — всё это привело к наступлению полного паралича. Хороший разряд электрошока сейчас вывел бы его из такого состояния, но, к сожалению, на несколько километров вокруг из людей было только четыре трупа.
Неожиданно Клифф захрипел — он был ещё жив, хоть и тяжело ранен. Повернув голову на бок, он откашлялся водой вперемешку с кровью и тут увидел Лоу. Шериф стоял неподвижно, целясь из револьвера куда-то вдаль чуть повыше его. Если бы его запястье повернулось на несколько градусов вниз, он мог бы поразить Клиффа, но, пока тот был на земле, а Лоу был парализован, Клифф был вне досягаемости.
Несколько минут они смотрели друг на друга. Наконец, Клифф заметил возле себя мёртвого солдата и его оружие. Он решил собрать последние капли своих сил на последний рывок и решающий выстрел во врага. Отхаркивая кровь, Клифф тяжело приподнялся на локте и начал ползти к оружию. Не то, чтобы последний рывок, но, учитывая, что его противник не сможет пошевелить даже пальцем, у него было больше шансов.
— Ы-иф, а-ай ог-о-рим, — Лоу попытался заговорить, но изо рта вылетали только нечленораздельные звуки.
Но эти звуки привлекли внимание Клиффа. Присмотревшись к шерифу, он понял его ситуацию и разразился жутким смехом, сочетающимся с кашлем, и отхаркиваясь кровью.
— Да ты окаменел! — прохрипел он.
Клифф подполз ещё ближе к трупу и достал до автомата. Но он не знал, что его голова таким образом оказалась всего на сантиметр ниже прицела револьвера Лоу. А Лоу знал об этом, и, похоже, его палец был готов нажать на крючок.
— Хранят тебя пески, — произнёс Клифф и поднял своё оружие на шерифа.
Указательный палец двинулся, и пуля попала точно в лоб Клиффа. Но и его автомат успел выпустить три пули очередью, одна просвистела возле уха, вторая рванула по плечу, а третья вонзилась прямо в кость чуть пониже локтя. Лоу почувствовал жгучую боль, но боль имела для него теперь второстепенное значение — главное, что он почувствовал. Правая рука снова двигалась, но плечо всё ещё не поворачивалось, и ему не хватало нескольких сантиметров, чтобы дотянуться до электрошокера, висящего на левом боку. Работая только кончиками пальцев, Лоу медленно, миллиметр за миллиметром начал подтягивать свой пояс. Прошло немало времени прежде, чем ему удалось провернуть пояс настолько, чтобы достать электрошокер. Главное, чтобы рука, немеющая теперь от потери крови, удержала шокер и не уронила его на землю, иначе его будет уже не достать никогда. Пальцы дотянулись до заветных кнопок, их надо было зажать с двух сторон и сильно, а рука едва двигалась. Лоу направил электроды прямо на своё запястье и из последних сил надавил на кнопки. Ему показалось, что внутри него что-то взорвалось, в глазах потемнело, и он потерял сознание.
...
Когда Павел проснулся, было ещё темно. Первое, что он почувствовал, была её тёплая рука. Диана перевернулась во сне, от её маленького нежного тела его отделял лишь тонкий слой шёлковой ткани.
У Павла пересохло во рту, он попытался найти возле себя флягу с водой. Непонятно, как он это сделал, когда был еле жив, может быть, после этого Диана убрала её подальше. Он не заметил, как Диана отстранилась и включила лампу. Яркий свет, внезапно возникший посреди кромешной темноты, ослепил его на несколько секунд.
— Что ты делаешь? — спросила Диана.
— Я искал воду.
Павел всё ещё закрывал прищуренные глаза ладонью, поэтому она вложила флягу ему в руку.
— Спасибо.
Он сделал глоток и понял, что воды в фляге осталось совсем немного. Очевидно, в первый раз он выпил добрую половину их запаса.
— Как ты себя чувствуешь, Павел?
— Уже лучше. Слабость прошла.
— Хочешь есть?
Она сама захотела есть, поэтому, не дожидаясь ответа, достала свою походную сумку. В наспех собранной сумке оказались ещё несколько галет и немного вяленого мяса.
— Мы здесь долго не протянем, — констатировал Павел.
— Предлагаешь вернуться?
— Я не вижу другого выбора. Я должен был вернуться в Центр уже давно. Иначе случится что-то плохое.
Он посмотрел на вход в пещеру. Отсюда он казался целиком затянутым чёрным бархатом.
— Сколько же здесь длится ночь?
— До рассвета.
— Я имею в виду в часах.
Он серьёзно посмотрел на жующую сухарь Диану, и она засмеялась.
— Шучу-шучу. Примерно восемнадцать стандартных часов.
Прикинув, сколько здесь может длиться день, Павел вскочил на ноги.
— Восемнадцать?! Мы должны идти. Немедленно.
— Стой, сейчас? Центр гораздо дальше, чем ты можешь себе представить. А ночью в пустыне очень холодно. И, извини, я не взяла твоей рубашки. В чём тебя принесли...
Он как будто только что заметил, что был обнажён по пояс. Ночь по ту сторону тёмного бархатного полотна, закрывающего вход в пещеру, протянула к нему свои холодные руки.
— Однако ты взяла мой пояс с оружием, — заметил Павел.
— Мы должны дождаться брата. Он найдёт какой-нибудь транспорт. Хотя бы лодку.
— Как он сможет найти нас здесь?
— Он найдёт.
Её брата могли уже схватить, подумал Павел, но решил её не расстраивать. Диана была права, ночью в пустыне температура может опускаться ниже нуля, это на Земле, а здесь ночь длилась вдвое дольше. К тому же стоять на ногах Павлу было ещё тяжело, не говоря о том, чтобы пройти не один десяток километров по пескам. Оставалось надеяться на брата Дианы и на то, что они не будут использовать спутник хотя бы до рассвета. Павел вернулся под одеяло к тёплой шёлковой спине Дианы.
— Расскажи мне о своей планете, Павел. Знаешь, я ведь родилась и выросла здесь. А информация о других мирах к нам просто не поступает. Кроме некоторых общих сведений.
— Ну, если я тебе расскажу, что на моей планете есть огромные моря, тысячи гектаров лесов, где высокие деревья закрывают горизонт, подобно этим горам...
Диана засмеялась, и Павел остановился.
— У нас такие сказки рассказывают детям.
— Но это же правда! — смутился Павел.
— ...моря высушили, а леса срубили. Из песка пустынь сделали стекло, из которого построили высокие здания, а между ними сделали дороги из камня.
Павел задумался. Недалеко это было от истины, если говорить о Земле. Однако, как только он хотел возразить, что, доказав вред повсеместной урбанизации, начали создавать через равные промежутки искусственные лесопарки, Диана перебила его своим вопросом.
— Я хотела, чтобы ты мне рассказал, как вы живёте в своих больших домах. Чем занимаетесь.
Павел вновь задумался. Рассказать ей о том, как они живут — имея в достатке жильё и одежду, не зная ни жара, ни холода, ни голода. Автоматы готовят им еду, которой всегда в достатке. А телевизоры показывают бесчисленные развлекательные шоу, которые уже наскучили.
Более того, сам Павел не жил в своём большом доме. Последние три года его носило по Галактике, он проводил время в металлических коробках планетных и орбитальных станций, в гудящих бочках звездолётов, на безжизненных и безатмосферных планетах и астероидах, и занимался только тем, что стрелял по мишеням, вымышленным или настоящим. По целям, на которые ему указывали командиры.
И тогда Павел рассказал ей, что он скитается по Галактике, везде, где есть страдающие и угнетённые люди. Он помогает им, уничтожая злых людей, живущих в своё удовольствие за счёт страданий других. Он рассказал ей сказку, в которую сам бы хотел поверить. Не быть слепым оружием в руках правящей верхушки Земли, а быть самостоятельным, пусть и убийцей, решающим, кому жить, а кому умирать. Тогда можно будет спасти больше тех, кто достоин спасения. Эта мысль его сначала восхитила, затем ужаснула, и он замолчал.
— Диана? — позвал он её после нескольких минут тишины.
Похоже, на этот раз рассказ усыпил Диану.
...
Когда ночь подходила к концу, тьма дотянулась своими холодными пальцами до спящих людей и пробудила их. Теперь надо было бороться с холодом.
Боль и слабость прошли, Павел начал разминаться, чтобы согреться и вернуть былую подвижность своим членам. Он надел свой пояс и практиковался в вытаскивании оружия. Диана, обернувшись одеялом, вышла к входу в пещеру и начала смотреть на звёзды.
Она рассказала Павлу, что выше по реке есть ещё пара таких же поселений. Предположительно, осмий на этой планете можно было найти и в других местах, где могли работать машины и добывать его тоннами. Но его почему-то разрабатывают именно в этой долине, строго запрещая использовать машины, в аномальных и, похоже, опасных для здоровья условиях.
Добыча металлов подобным варварским методом не могла приносить прибыль. Эта планета скрывала что-то ещё. Все элементы головоломки были у Павла в руках, но они не сходились, потому что он не позволял себе сделать одно допущение. В его голове роились другие мысли. Сколько ещё подобных планет может быть в космосе, где просто так лежат груды золота, платины, титана? И сколько ещё лет алчные корпорации смогут скрывать их существование, дабы цены на металлы не обвалились в одночасье?
— Скоро рассветёт, — сказала Диана.
— Правда? Я по-прежнему не вижу ни зги. Откуда ты знаешь?
— Я выросла на этой планете. Ветер стих. Так всегда бывает перед рассветом.
— Как говорят, ночь темней всего перед рассветом. Хорошо. Готовься к выходу.
Диана сильно закачала головой.
— Нет, мы будем ждать брата.
Павел подошёл к ней и положил ей руки на плечи.
— Диана, пожалуйста, пойдём со мной. Мы оставим твоему брату сообщение. Но сделай это так, чтобы только он мог его найти и прочитать. Сможешь так сделать?
Диана коротко кивнула.
— Думаю, да.
— Хорошо. Если он нас не найдёт, то я найду его. Поняла? Из-под земли достану, клянусь тебе.
Диана похлопала по песку рядом с собой, приглашая Павла сесть рядом. Когда он сел, подобрав под себя ноги, Диана накинула одеяло ему на плечи.
— Скажи, Павел, а там, на Земле, у тебя есть женщина?
Неожиданный вопрос. Павел не смог ответить на него сразу, хотя ответ для него был очевиден. Раньше и при других обстоятельствах, он бы не задумываясь ответил "нет".
— Мы расстались.
— По чьей вине?
Свою вину Павел никогда бы не признал, а винить в чём-либо Елену ему не хотелось, даже если он считал её виноватой.
— Ни по чьей. Мы просто... решили, что так будет лучше.
— Неужели от расставания кому-то может стать лучше?
Логично. Просто и наивно, но именно в этом была её правда. От расставания никогда не бывает лучше, но в данном случае был выбор из двух зол, и из двух зол Павел, как полагается, выбрал меньшее.
— Скажи, Павел, а когда ты вернёшься в Центр, ты потом улетишь на Землю?
— Я улечу на Землю, когда моё задание будет выполнено.
Хотя его задание давно уже было провалено, и, скорее всего, полковник не ждал, что он вернётся живым.
— Я как-то уже начала привыкать к тебе...
Тут Павел резко встал, вырвавшись из её объятья.
— Не пойми меня превратно... — Диана попыталась извиниться, но Павел поднял руку.
— Тихо. Приближается машина.
— Морин! — Диана поднялась, бросив одеяло.
Ховербайк остановился в нескольких метрах от них, с него слез Лоу. В его левой руке тут же оказался револьвер, который был нацелен на Павла. Правая рука была подвязана и, похоже, не работала.
— Отойди от неё! — властно крикнул Лоу.
— Нет! — Павел загородил собой Диану.
— Диана, иди сюда!
Теперь Диана вышла вперёд Павла.
— Павел, — шепнула она, заметив, как его рука уже потянулась к поясу. — Не надо, пожалуйста.
— Диана. Я не брошу тебя.
— Не надо.
Павел хотел схватить её за руку, но не решился. Диана медленно пошла к Лоу. Тот не опускал оружия и продолжал внимательно следить за Павлом. Диана приблизилась и посмотрела на Лоу в упор. Он как будто заметил её только что и ударил по щеке единственной работающей рукой, в которой он держал револьвер. Диана потеряла равновесие и повалилась на песок.
— Не вставай, — огрызнулся Лоу. — С тобой потом разберусь.
— Лоу, не надо, — простонала Диана.
— Замолчи! Чужак, я не знаю, как ты выжил, но я решу это здесь и сейчас.
— Я не желал вам зла... — начал Павел.
— Заткнись! Доставай оружие.
— Павел, нет! — взмолилась Диана.
Лоу наклонился и на ощупь подобрал самый большой камешек с земли.
— Когда упадёт — стреляем.
Лоу начал топать ногой по песку. Павел сразу понял, что таким образом он поднимает пыль, чтобы рассеять свет и снизить меткость противника, и начал топать сам. Камешек подлетел в воздух, и когда он находился в самой высокой точке своего полёта, Краем глаза Павел заметил, что Лоу нарушает правило. Бывалому десантнику потребовалась доля секунды, чтобы среагировать — прозвучали два выстрела, и оба дуэлянта упали на землю. Только после этого между ними упал камешек.
— Нет! — вскрикнула Диана и в слезах бросилась к мужу.
Даже не поднимаясь на ноги, она подползла к умирающему Лоу, приподняла его голову и попыталась зажать рану в простреленном горле. Павел сел, держась за левое плечо.
— Диана, — прохрипел Лоу, захлёбываясь собственной кровью. — Я же всё делал для тебя. Ещё бы чуть-чуть, и я бы получил звание, отправил бы тебя на Пайрен, ты бы получила хорошее образование, сделала карьеру...
— Лоу, прости меня. Прости, дорогой.
Диана целовала его щёки и заливала лицо слезами. Лоу произнёс что-то ещё, но в его лёгких уже закончился последний воздух, и вместо слов изо рта потекла тёмная густая кровь. В этот момент он выстрелил.
— Диана!
Павел вскочил, позабыв про собственную рану, двумя прыжками преодолел расстояние до Дианы и поднял её на руки. Её смуглое лицо стало заметно бледнее, белый шёлк начал пропитываться красной жидкостью, в широко раскрытых глазах застыл ужас. Позабыв про Лоу и про подбитое плечо, Павел сел на ховербайк, пристроил крепко Диану на коленях, и помчался в Центр.
...
А Морин всё же добрался до пещеры со своими людьми, но поздно. В тот день на Сабале родилась легенда, что когда он обнаружил труп шерифа Лоу и окровавленные чётки рядом с ним, он закричал так, что вся долина слышала его крик, а в шахтах произошли многочисленные обвалы, унесшие жизни десятков надзирателей. После этого его станут называть Мором, потому что всюду, куда ступит его нога, он будет сеять смерть.
На самом деле всё, конечно, было не так. Несколько надзирателей, завербованных полковником, открыли огонь по своим, после чего многие перешли на их сторону, а кто не перешёл, тех бросили в пещере и завалили вход заранее установленной взрывчаткой. Когда распространился слух, что посёлок решили использовать в качестве мишени для военных игр, почти все мужчины, и даже несколько женщин, с кирками и лопатами и небольшим количеством огнестрельного оружия, отобранного у надзирателей, двинулись к Центру.
...
Павел много времени потратил, уговаривая вахтёров пустить его за ворота. Возможно, у него получилось бы это быстрее, если бы он не размахивал пистолетом и не угрожал поубивать всех, кто встанет у него на пути. На его счастье полковник был в этот момент в командном пункте, и ему донесли, что у ворот стоит человек, кричит, что он сержант ВКС. Павла немедленно пропустили и пригнали медицинскую команду. Пока он не убедился, что Диану забрали в операционную, он не позволял им осмотреть собственную рану. Только когда врач вышел и доложил, что состояние Дианы стабилизировалось, Павел потерял сознание от потери крови.
Суматоха, поднятая Павлом, вынудила полковника прервать испытания. Спутник миновал нужную точку на орбите, и пришлось ждать, пока он обогнёт планету. На это требовалось четыре часа. Как раз через четыре часа на горизонте показалась вооружённая группа людей, медленно, но уверенно двигающихся к Центру. Об этом доложили полковнику, и он явился в командный пункт.
— Превосходно. Для нас это кучка дикарей, — он обратился к оператору. — Спутник готов к залпу?
— Но, полковник... Ваш человек вернулся.
— И что? Они должны были отдать нам сержанта до утра. Они этого не сделали. Так что мы стреляем. Лучшего момента для этого не предвидится.
Оператор не решался ни возразить, ни включить оружие.
— Исполняйте приказ.
Оператор сглотнул и повернулся к мониторам.
— Цель захвачена. Странно, я наблюдаю сильные помехи.
— Очевидно, они осмелились закопать его или отнести в подвал. Им же хуже. Продолжайте операцию.
— Есть. Координаты получены. Батареи заряжены. Спутник пройдёт над целью через сорок семь, сорок шесть, сорок пять...
— Открывайте огонь, как только спутник будет над целью. Под мою ответственность.
Незаметно для людей в комнате, он надел перчатки и положил руку на кобуру.
...
Невыспавшийся, но довольный Дженкинс подшил толстую папку с подробнейшим донесением на шерифа Лоу, которое он писал полночи. Осталось только добавить к ней докладную записку на имя генерала Корина и отнести ему. За такой подвиг Дженкинс рассчитывал получить повышение, которое даст ему право затребовать перевод. Куда-нибудь подальше отсюда, на планету с густой растительностью, на Пайрен, например.
Он открыл нижний ящик письменного стола, чтобы достать чистый лист бумаги, но тут его рука нащупала твёрдый продолговатый предмет. Это был небольшой металлический колышек с круглой и широкой верхушкой и мигающей красной лампочкой на ней — маячок, который полковник воткнул в землю посреди шахтёрского поселения, чтобы навести на него спутник. Дженкинс вытащил его и начал внимательно рассматривать. Как он здесь оказался? Был ли это тот же самый маячок или другой такой же? Он поздно спохватился, подумав, что надо было снять с него отпечатки пальцев. Для этого надо написать ещё одну докладную записку на имя генерала Корина. Пожав плечами, Дженкинс положил маячок обратно в ящик стола и закрыл его.
Последнее, что он увидел, как вспыхнула на столе его папка с донесением на шерифа Лоу.
...
Павла разбудил мощный взрыв. Последний раз взрыв такой силы он слышал на Марсе. Но этот был даже сильнее. Он открыл глаза и увидел, что в потолке появилась трещина, и часть перекрытий обвалилась. Сильный толчок, почему-то снизу, опрокинул его койку и отбросил к стене, в результате чего Павел окончательно пришёл в сознание. На койке рядом лежал средних лет мужчина, ему, кажется, вырезали аппендицит. Теперь у него вместо головы торчала тяжёлая стальная балка. А Павел отделался парой синяков и царапин. Он заметил, что у него из руки всё ещё торчит игла с куском трубки, оторвавшейся от капельницы, и поспешил избавиться от неё. Левое плечо побаливало, но, похоже, его хорошо залатали, и рана не открылась.
Подбежав к окну, Павел узнал, в чём дело. Спутник выстрелил точно по малой башне. Тепловой удар был такой силы, что расплавились перекрытия, рассыпающаяся в прах башня повалилась на свою среднюю сестру, и на неё перекинулся пожар. Скорее всего, все, кто находился в малой башне, погибли мгновенно. Из средней башни, где находился Павел, ещё можно было спастись, но оставались считанные минуты, прежде чем и она повалится, как фишка домино, на самую высокую. Полковник каким-то образом устроил саботаж на спутнике и одним ударом уничтожил Центр. Теперь сабальцам точно не надо будет беспокоиться о надзирателях.
Диана!
Павел помчался по палатам в поисках девушки. Он нашёл её быстро, но в её палате обвалился пол, и пришлось проявить большую ловкость, чтобы добраться до койки по узкой и ненадёжной дорожке.
Павел попытался поднять Диану, но она была уже мертва. Казалось, что она спала. Безмятежное выражение застыло навсегда на её лице. Даже в смерти в ней было больше жизни, чем во многих из нас при жизни. Сложно поверить, что такой человек может умереть, да ещё и так рано. Видимо, чем ярче горишь, тем быстрее сгораешь.
Обернувшись, Павел заметил на нижнем этаже под больничным отделением конвейер. В химической лаборатории в промышленных масштабах штамповали до боли знакомые таблетки. Он осторожно спрыгнул вниз и медленно пошёл вдоль автоматизированной фабрики. Вдоль стен стояли огромные контейнеры с зеленоватой жидкостью, в которой плавали печально знакомые Павлу сабальские черви — хареды. Он подобрал с конвейера одну из таблеток. На ней красовался узнаваемый символ концерна "ХИМТЭК".
"Асом...", услышал Павел в своей голове голос Константина. "...из чего делают асом — коммерческая тайна..." "...Вообще все лекарства — наркотики..." "Кем доказано — теми же фармацевтами из концерна "ХИМТЭК", которые этот самый асом и производят."
— Обернитесь, сержант. Медленно.
Павел повернулся на знакомый женский голос и увидел того самого кареглазого доктора, что сделала ему укол. На этот раз её лицо не скрывала маска, и можно было увидеть её маленький и острый носик, а под ним тонкую линию бледных, выделяющихся на фоне смуглого лица губ. Из-под шапочки вылезал грязный пучок волос, пропитанный засохшей кровью. В её руке был пистолет, направленный на Павла.
— Видите ли, хареды страшно боятся высокочастотных вибраций, которые излучают наши роботы и некоторые наши инструменты, и покидают свои жилища. С другой стороны, тепло людей и, возможно, их запах привлекают харедов, и они поднимаются к поверхности. Там мы их и собираем.
Павел ощутил под ногой заправленный шприц.
— Значит, все рассказы про аномальные магнитные поля и мгновенно ржавеющих роботов?
— Придуманы нами и доказаны несколькими специально подстроенными поломками.
Павел подцепил шприц больничным тапочком и спрятал его под пяткой.
— И руда вам тоже ни к чему?
— О, мы вывозим отсюда руду. Не более, чем с любого металлического астероида в системе, в которой они есть. Даже если вывозить её отсюда в промышленных масштабах, добыча не окупается — планета слишком далеко от обжитых систем. Другое дело — биологический наркотик, сильнее которого нет нигде в известной нам части Галактики. Одна его капля дороже килограмма осмия. Там, на Земле. А здесь она дешевле воды.
— Но асом! Вы ведь производите из этого яда асом. А он прошёл все проверки и не считается наркотиком.
— О, да, это наркотик, и он вызывает привыкание. Но человеческий организм легко под него подстраивается. Видите, вы пережили укус хареда, который был бы смертелен для любого сабальца, всего лишь приняв перед этим таблеточку.
Она сделала жест, повелев Павлу идти вперёд.
— Знаете ли вы, что лично президент Земли помог нам продвинуть асом на рынок. Вы смотрите новости? На Марсе администрация воровала налоги, на Хироне работники космопорта подняли бунт, на Бандоссе люди голодают и не получают очищенный воздух, пока чиновники надстраивают верхние ярусы города. Подобные вещи люди видят по телевизору почти каждый день, так почему же на Земле всё тихо и спокойно, все довольны и счастливы? Потому что они выпьют вечером таблетку и заснут крепким сном, а на утро забудут, что их так взволновало.
— Теперь я знаю об этом. Почему бы не оставить меня здесь?
— А на кого свалить вину? Вы нам, сержант, нужны живым, в качестве козла отпущения. А если вы считаете, что справедливость на вашей стороне — вам всё равно никто не поверит.
Взорвавшаяся машина или обломавшаяся арматура на секунду отвлекла её внимание. Этого было более чем достаточно для Павла. Он подкинул спрятанный под пяткой шприц, поймал его одной рукой, второй рукой схватил пистолет и выкрутил его из руки доктора, а затем вонзил шприц ей в шею и ввёл содержимое.
— Если почувствуете слабость — ложитесь спать.
Выражение изумления, смешанного с ужасом, застыло на её лице. Но уже через секунду она засмеялась.
— Дурачьё! Ты ввёл мне простое успокоительное.
— Ну вот и успокойся, — произнёс Павел и ударил рукояткой по шее, отчего женщина потеряла сознание.
Павел снял с неё белый халат и, притворившись врачом, покинул здание и смешался с толпой, которую спешно эвакуировали на автобусах к звездолёту. На звездолёте он прятался в грузовом отсеке, а когда тот прыгнул в другую систему, вышел в коридор и украл паспорт у случайного прохожего.
Павел не знал, да и не хотел знать, был ли полковник на этом звездолёте, и, если был, куда он отправился после. Всю дорогу он крутил в руке таблетку асома и боролся с желанием проглотить её и заснуть крепким сном, чтобы на утро забыть, что его так взволновало.
На этом заканчивается арка (или глава) о Сабале, а что касается "Невидимок"...
Продолжение следует...
Содержание предыдущей серии:
Павел пришёл в себя с наступлением темноты. Диана спрятала его в пещере, известной ей и её брату с малых лет. Её друзья вернулись к реке, чтобы отвлечь преследователей — шерифа Лоу и солдат из Центра. В это время Морин с помощью надзирателя решил поднять бунт в шахте.
Если Павел не вернётся до рассвета, полковник выстрелит из спутника прямо по поселению.
<<Назад
В темноте было очень сложно найти даже такой крупный объект, как лодка, поэтому Клифф и Олаф некоторое время шли пешком вдоль реки. Наткнувшись, наконец, на лодку, они спустили её на воду и продолжили свой путь вверх по течению. Менее, чем через час Олаф заметил, как далеко позади одна из звёзд на горизонте будто начала двигаться, а затем увеличиваться в размере.
— Они идут, Клифф.
Клифф обернулся.
— Ага, вижу.
— Готов?
Олаф поднял свой револьвер. Они не сдадутся без боя.
Но повоевать они так и не успели. Мощный снаряд, выпущенный из дальнобойной винтовки, пробил череп Олафа и сбросил его тело в воду. Лодка раскачалась, Клифф потерял равновесие и тоже свалился с неё. Ховербайк, парящий над водой на антигравном приводе, подлетел к опустевшей лодке быстрее, чем Клифф успел сгруппироваться и найти под водой какое-нибудь оружие. Стрелявший переключил винтовку в автоматический режим и выпустил несколько очередей прямо в лодку и вокруг неё. Беглецов даже не собирались допрашивать, благодаря чему Диана выиграла немного времени.
Второй ховербайк с двумя людьми догнал первый, на нём ехал шериф Лоу. Солдаты вытащили два тела на берег, так чтобы свет фар осветил их лица.
— Вы — кретины! — закричал Лоу. — Видите, среди них нет вашего беглеца? Как мы теперь найдём его? Одного надо было допросить!
— У нас приказ — не оставлять никого в живых.
— Неужели? Это касается и меня?
Шериф не дождался ответа. Солдаты переглянулись, а он поднял руку и произвёл два точных выстрела. Оба тела тяжело шлёпнулись в воду. По реке потекла тонкая багровая полоска.
Чёрта с два я позволю вам тронуть Диану!
Лоу мысленно отдал своей руке команду убрать револьвер в кобуру, но та не подчинилась. Усталость, накопившаяся к концу дня, бой с Морином, погоня и стрельба, пропущенное время принятия лекарства, которое прописал ему Док — оно не вылечивало, но хоть немного отсрочивало его неизбежную участь — всё это привело к наступлению полного паралича. Хороший разряд электрошока сейчас вывел бы его из такого состояния, но, к сожалению, на несколько километров вокруг из людей было только четыре трупа.
Неожиданно Клифф захрипел — он был ещё жив, хоть и тяжело ранен. Повернув голову на бок, он откашлялся водой вперемешку с кровью и тут увидел Лоу. Шериф стоял неподвижно, целясь из револьвера куда-то вдаль чуть повыше его. Если бы его запястье повернулось на несколько градусов вниз, он мог бы поразить Клиффа, но, пока тот был на земле, а Лоу был парализован, Клифф был вне досягаемости.
Несколько минут они смотрели друг на друга. Наконец, Клифф заметил возле себя мёртвого солдата и его оружие. Он решил собрать последние капли своих сил на последний рывок и решающий выстрел во врага. Отхаркивая кровь, Клифф тяжело приподнялся на локте и начал ползти к оружию. Не то, чтобы последний рывок, но, учитывая, что его противник не сможет пошевелить даже пальцем, у него было больше шансов.
— Ы-иф, а-ай ог-о-рим, — Лоу попытался заговорить, но изо рта вылетали только нечленораздельные звуки.
Но эти звуки привлекли внимание Клиффа. Присмотревшись к шерифу, он понял его ситуацию и разразился жутким смехом, сочетающимся с кашлем, и отхаркиваясь кровью.
— Да ты окаменел! — прохрипел он.
Клифф подполз ещё ближе к трупу и достал до автомата. Но он не знал, что его голова таким образом оказалась всего на сантиметр ниже прицела револьвера Лоу. А Лоу знал об этом, и, похоже, его палец был готов нажать на крючок.
— Хранят тебя пески, — произнёс Клифф и поднял своё оружие на шерифа.
Указательный палец двинулся, и пуля попала точно в лоб Клиффа. Но и его автомат успел выпустить три пули очередью, одна просвистела возле уха, вторая рванула по плечу, а третья вонзилась прямо в кость чуть пониже локтя. Лоу почувствовал жгучую боль, но боль имела для него теперь второстепенное значение — главное, что он почувствовал. Правая рука снова двигалась, но плечо всё ещё не поворачивалось, и ему не хватало нескольких сантиметров, чтобы дотянуться до электрошокера, висящего на левом боку. Работая только кончиками пальцев, Лоу медленно, миллиметр за миллиметром начал подтягивать свой пояс. Прошло немало времени прежде, чем ему удалось провернуть пояс настолько, чтобы достать электрошокер. Главное, чтобы рука, немеющая теперь от потери крови, удержала шокер и не уронила его на землю, иначе его будет уже не достать никогда. Пальцы дотянулись до заветных кнопок, их надо было зажать с двух сторон и сильно, а рука едва двигалась. Лоу направил электроды прямо на своё запястье и из последних сил надавил на кнопки. Ему показалось, что внутри него что-то взорвалось, в глазах потемнело, и он потерял сознание.
...
Когда Павел проснулся, было ещё темно. Первое, что он почувствовал, была её тёплая рука. Диана перевернулась во сне, от её маленького нежного тела его отделял лишь тонкий слой шёлковой ткани.
У Павла пересохло во рту, он попытался найти возле себя флягу с водой. Непонятно, как он это сделал, когда был еле жив, может быть, после этого Диана убрала её подальше. Он не заметил, как Диана отстранилась и включила лампу. Яркий свет, внезапно возникший посреди кромешной темноты, ослепил его на несколько секунд.
— Что ты делаешь? — спросила Диана.
— Я искал воду.
Павел всё ещё закрывал прищуренные глаза ладонью, поэтому она вложила флягу ему в руку.
— Спасибо.
Он сделал глоток и понял, что воды в фляге осталось совсем немного. Очевидно, в первый раз он выпил добрую половину их запаса.
— Как ты себя чувствуешь, Павел?
— Уже лучше. Слабость прошла.
— Хочешь есть?
Она сама захотела есть, поэтому, не дожидаясь ответа, достала свою походную сумку. В наспех собранной сумке оказались ещё несколько галет и немного вяленого мяса.
— Мы здесь долго не протянем, — констатировал Павел.
— Предлагаешь вернуться?
— Я не вижу другого выбора. Я должен был вернуться в Центр уже давно. Иначе случится что-то плохое.
Он посмотрел на вход в пещеру. Отсюда он казался целиком затянутым чёрным бархатом.
— Сколько же здесь длится ночь?
— До рассвета.
— Я имею в виду в часах.
Он серьёзно посмотрел на жующую сухарь Диану, и она засмеялась.
— Шучу-шучу. Примерно восемнадцать стандартных часов.
Прикинув, сколько здесь может длиться день, Павел вскочил на ноги.
— Восемнадцать?! Мы должны идти. Немедленно.
— Стой, сейчас? Центр гораздо дальше, чем ты можешь себе представить. А ночью в пустыне очень холодно. И, извини, я не взяла твоей рубашки. В чём тебя принесли...
Он как будто только что заметил, что был обнажён по пояс. Ночь по ту сторону тёмного бархатного полотна, закрывающего вход в пещеру, протянула к нему свои холодные руки.
— Однако ты взяла мой пояс с оружием, — заметил Павел.
— Мы должны дождаться брата. Он найдёт какой-нибудь транспорт. Хотя бы лодку.
— Как он сможет найти нас здесь?
— Он найдёт.
Её брата могли уже схватить, подумал Павел, но решил её не расстраивать. Диана была права, ночью в пустыне температура может опускаться ниже нуля, это на Земле, а здесь ночь длилась вдвое дольше. К тому же стоять на ногах Павлу было ещё тяжело, не говоря о том, чтобы пройти не один десяток километров по пескам. Оставалось надеяться на брата Дианы и на то, что они не будут использовать спутник хотя бы до рассвета. Павел вернулся под одеяло к тёплой шёлковой спине Дианы.
— Расскажи мне о своей планете, Павел. Знаешь, я ведь родилась и выросла здесь. А информация о других мирах к нам просто не поступает. Кроме некоторых общих сведений.
— Ну, если я тебе расскажу, что на моей планете есть огромные моря, тысячи гектаров лесов, где высокие деревья закрывают горизонт, подобно этим горам...
Диана засмеялась, и Павел остановился.
— У нас такие сказки рассказывают детям.
— Но это же правда! — смутился Павел.
— ...моря высушили, а леса срубили. Из песка пустынь сделали стекло, из которого построили высокие здания, а между ними сделали дороги из камня.
Павел задумался. Недалеко это было от истины, если говорить о Земле. Однако, как только он хотел возразить, что, доказав вред повсеместной урбанизации, начали создавать через равные промежутки искусственные лесопарки, Диана перебила его своим вопросом.
— Я хотела, чтобы ты мне рассказал, как вы живёте в своих больших домах. Чем занимаетесь.
Павел вновь задумался. Рассказать ей о том, как они живут — имея в достатке жильё и одежду, не зная ни жара, ни холода, ни голода. Автоматы готовят им еду, которой всегда в достатке. А телевизоры показывают бесчисленные развлекательные шоу, которые уже наскучили.
Более того, сам Павел не жил в своём большом доме. Последние три года его носило по Галактике, он проводил время в металлических коробках планетных и орбитальных станций, в гудящих бочках звездолётов, на безжизненных и безатмосферных планетах и астероидах, и занимался только тем, что стрелял по мишеням, вымышленным или настоящим. По целям, на которые ему указывали командиры.
И тогда Павел рассказал ей, что он скитается по Галактике, везде, где есть страдающие и угнетённые люди. Он помогает им, уничтожая злых людей, живущих в своё удовольствие за счёт страданий других. Он рассказал ей сказку, в которую сам бы хотел поверить. Не быть слепым оружием в руках правящей верхушки Земли, а быть самостоятельным, пусть и убийцей, решающим, кому жить, а кому умирать. Тогда можно будет спасти больше тех, кто достоин спасения. Эта мысль его сначала восхитила, затем ужаснула, и он замолчал.
— Диана? — позвал он её после нескольких минут тишины.
Похоже, на этот раз рассказ усыпил Диану.
...
Когда ночь подходила к концу, тьма дотянулась своими холодными пальцами до спящих людей и пробудила их. Теперь надо было бороться с холодом.
Боль и слабость прошли, Павел начал разминаться, чтобы согреться и вернуть былую подвижность своим членам. Он надел свой пояс и практиковался в вытаскивании оружия. Диана, обернувшись одеялом, вышла к входу в пещеру и начала смотреть на звёзды.
Она рассказала Павлу, что выше по реке есть ещё пара таких же поселений. Предположительно, осмий на этой планете можно было найти и в других местах, где могли работать машины и добывать его тоннами. Но его почему-то разрабатывают именно в этой долине, строго запрещая использовать машины, в аномальных и, похоже, опасных для здоровья условиях.
Добыча металлов подобным варварским методом не могла приносить прибыль. Эта планета скрывала что-то ещё. Все элементы головоломки были у Павла в руках, но они не сходились, потому что он не позволял себе сделать одно допущение. В его голове роились другие мысли. Сколько ещё подобных планет может быть в космосе, где просто так лежат груды золота, платины, титана? И сколько ещё лет алчные корпорации смогут скрывать их существование, дабы цены на металлы не обвалились в одночасье?
— Скоро рассветёт, — сказала Диана.
— Правда? Я по-прежнему не вижу ни зги. Откуда ты знаешь?
— Я выросла на этой планете. Ветер стих. Так всегда бывает перед рассветом.
— Как говорят, ночь темней всего перед рассветом. Хорошо. Готовься к выходу.
Диана сильно закачала головой.
— Нет, мы будем ждать брата.
Павел подошёл к ней и положил ей руки на плечи.
— Диана, пожалуйста, пойдём со мной. Мы оставим твоему брату сообщение. Но сделай это так, чтобы только он мог его найти и прочитать. Сможешь так сделать?
Диана коротко кивнула.
— Думаю, да.
— Хорошо. Если он нас не найдёт, то я найду его. Поняла? Из-под земли достану, клянусь тебе.
Диана похлопала по песку рядом с собой, приглашая Павла сесть рядом. Когда он сел, подобрав под себя ноги, Диана накинула одеяло ему на плечи.
— Скажи, Павел, а там, на Земле, у тебя есть женщина?
Неожиданный вопрос. Павел не смог ответить на него сразу, хотя ответ для него был очевиден. Раньше и при других обстоятельствах, он бы не задумываясь ответил "нет".
— Мы расстались.
— По чьей вине?
Свою вину Павел никогда бы не признал, а винить в чём-либо Елену ему не хотелось, даже если он считал её виноватой.
— Ни по чьей. Мы просто... решили, что так будет лучше.
— Неужели от расставания кому-то может стать лучше?
Логично. Просто и наивно, но именно в этом была её правда. От расставания никогда не бывает лучше, но в данном случае был выбор из двух зол, и из двух зол Павел, как полагается, выбрал меньшее.
— Скажи, Павел, а когда ты вернёшься в Центр, ты потом улетишь на Землю?
— Я улечу на Землю, когда моё задание будет выполнено.
Хотя его задание давно уже было провалено, и, скорее всего, полковник не ждал, что он вернётся живым.
— Я как-то уже начала привыкать к тебе...
Тут Павел резко встал, вырвавшись из её объятья.
— Не пойми меня превратно... — Диана попыталась извиниться, но Павел поднял руку.
— Тихо. Приближается машина.
— Морин! — Диана поднялась, бросив одеяло.
Ховербайк остановился в нескольких метрах от них, с него слез Лоу. В его левой руке тут же оказался револьвер, который был нацелен на Павла. Правая рука была подвязана и, похоже, не работала.
— Отойди от неё! — властно крикнул Лоу.
— Нет! — Павел загородил собой Диану.
— Диана, иди сюда!
Теперь Диана вышла вперёд Павла.
— Павел, — шепнула она, заметив, как его рука уже потянулась к поясу. — Не надо, пожалуйста.
— Диана. Я не брошу тебя.
— Не надо.
Павел хотел схватить её за руку, но не решился. Диана медленно пошла к Лоу. Тот не опускал оружия и продолжал внимательно следить за Павлом. Диана приблизилась и посмотрела на Лоу в упор. Он как будто заметил её только что и ударил по щеке единственной работающей рукой, в которой он держал револьвер. Диана потеряла равновесие и повалилась на песок.
— Не вставай, — огрызнулся Лоу. — С тобой потом разберусь.
— Лоу, не надо, — простонала Диана.
— Замолчи! Чужак, я не знаю, как ты выжил, но я решу это здесь и сейчас.
— Я не желал вам зла... — начал Павел.
— Заткнись! Доставай оружие.
— Павел, нет! — взмолилась Диана.
Лоу наклонился и на ощупь подобрал самый большой камешек с земли.
— Когда упадёт — стреляем.
Лоу начал топать ногой по песку. Павел сразу понял, что таким образом он поднимает пыль, чтобы рассеять свет и снизить меткость противника, и начал топать сам. Камешек подлетел в воздух, и когда он находился в самой высокой точке своего полёта, Краем глаза Павел заметил, что Лоу нарушает правило. Бывалому десантнику потребовалась доля секунды, чтобы среагировать — прозвучали два выстрела, и оба дуэлянта упали на землю. Только после этого между ними упал камешек.
— Нет! — вскрикнула Диана и в слезах бросилась к мужу.
Даже не поднимаясь на ноги, она подползла к умирающему Лоу, приподняла его голову и попыталась зажать рану в простреленном горле. Павел сел, держась за левое плечо.
— Диана, — прохрипел Лоу, захлёбываясь собственной кровью. — Я же всё делал для тебя. Ещё бы чуть-чуть, и я бы получил звание, отправил бы тебя на Пайрен, ты бы получила хорошее образование, сделала карьеру...
— Лоу, прости меня. Прости, дорогой.
Диана целовала его щёки и заливала лицо слезами. Лоу произнёс что-то ещё, но в его лёгких уже закончился последний воздух, и вместо слов изо рта потекла тёмная густая кровь. В этот момент он выстрелил.
— Диана!
Павел вскочил, позабыв про собственную рану, двумя прыжками преодолел расстояние до Дианы и поднял её на руки. Её смуглое лицо стало заметно бледнее, белый шёлк начал пропитываться красной жидкостью, в широко раскрытых глазах застыл ужас. Позабыв про Лоу и про подбитое плечо, Павел сел на ховербайк, пристроил крепко Диану на коленях, и помчался в Центр.
...
А Морин всё же добрался до пещеры со своими людьми, но поздно. В тот день на Сабале родилась легенда, что когда он обнаружил труп шерифа Лоу и окровавленные чётки рядом с ним, он закричал так, что вся долина слышала его крик, а в шахтах произошли многочисленные обвалы, унесшие жизни десятков надзирателей. После этого его станут называть Мором, потому что всюду, куда ступит его нога, он будет сеять смерть.
На самом деле всё, конечно, было не так. Несколько надзирателей, завербованных полковником, открыли огонь по своим, после чего многие перешли на их сторону, а кто не перешёл, тех бросили в пещере и завалили вход заранее установленной взрывчаткой. Когда распространился слух, что посёлок решили использовать в качестве мишени для военных игр, почти все мужчины, и даже несколько женщин, с кирками и лопатами и небольшим количеством огнестрельного оружия, отобранного у надзирателей, двинулись к Центру.
...
Павел много времени потратил, уговаривая вахтёров пустить его за ворота. Возможно, у него получилось бы это быстрее, если бы он не размахивал пистолетом и не угрожал поубивать всех, кто встанет у него на пути. На его счастье полковник был в этот момент в командном пункте, и ему донесли, что у ворот стоит человек, кричит, что он сержант ВКС. Павла немедленно пропустили и пригнали медицинскую команду. Пока он не убедился, что Диану забрали в операционную, он не позволял им осмотреть собственную рану. Только когда врач вышел и доложил, что состояние Дианы стабилизировалось, Павел потерял сознание от потери крови.
Суматоха, поднятая Павлом, вынудила полковника прервать испытания. Спутник миновал нужную точку на орбите, и пришлось ждать, пока он обогнёт планету. На это требовалось четыре часа. Как раз через четыре часа на горизонте показалась вооружённая группа людей, медленно, но уверенно двигающихся к Центру. Об этом доложили полковнику, и он явился в командный пункт.
— Превосходно. Для нас это кучка дикарей, — он обратился к оператору. — Спутник готов к залпу?
— Но, полковник... Ваш человек вернулся.
— И что? Они должны были отдать нам сержанта до утра. Они этого не сделали. Так что мы стреляем. Лучшего момента для этого не предвидится.
Оператор не решался ни возразить, ни включить оружие.
— Исполняйте приказ.
Оператор сглотнул и повернулся к мониторам.
— Цель захвачена. Странно, я наблюдаю сильные помехи.
— Очевидно, они осмелились закопать его или отнести в подвал. Им же хуже. Продолжайте операцию.
— Есть. Координаты получены. Батареи заряжены. Спутник пройдёт над целью через сорок семь, сорок шесть, сорок пять...
— Открывайте огонь, как только спутник будет над целью. Под мою ответственность.
Незаметно для людей в комнате, он надел перчатки и положил руку на кобуру.
...
Невыспавшийся, но довольный Дженкинс подшил толстую папку с подробнейшим донесением на шерифа Лоу, которое он писал полночи. Осталось только добавить к ней докладную записку на имя генерала Корина и отнести ему. За такой подвиг Дженкинс рассчитывал получить повышение, которое даст ему право затребовать перевод. Куда-нибудь подальше отсюда, на планету с густой растительностью, на Пайрен, например.
Он открыл нижний ящик письменного стола, чтобы достать чистый лист бумаги, но тут его рука нащупала твёрдый продолговатый предмет. Это был небольшой металлический колышек с круглой и широкой верхушкой и мигающей красной лампочкой на ней — маячок, который полковник воткнул в землю посреди шахтёрского поселения, чтобы навести на него спутник. Дженкинс вытащил его и начал внимательно рассматривать. Как он здесь оказался? Был ли это тот же самый маячок или другой такой же? Он поздно спохватился, подумав, что надо было снять с него отпечатки пальцев. Для этого надо написать ещё одну докладную записку на имя генерала Корина. Пожав плечами, Дженкинс положил маячок обратно в ящик стола и закрыл его.
Последнее, что он увидел, как вспыхнула на столе его папка с донесением на шерифа Лоу.
...
Павла разбудил мощный взрыв. Последний раз взрыв такой силы он слышал на Марсе. Но этот был даже сильнее. Он открыл глаза и увидел, что в потолке появилась трещина, и часть перекрытий обвалилась. Сильный толчок, почему-то снизу, опрокинул его койку и отбросил к стене, в результате чего Павел окончательно пришёл в сознание. На койке рядом лежал средних лет мужчина, ему, кажется, вырезали аппендицит. Теперь у него вместо головы торчала тяжёлая стальная балка. А Павел отделался парой синяков и царапин. Он заметил, что у него из руки всё ещё торчит игла с куском трубки, оторвавшейся от капельницы, и поспешил избавиться от неё. Левое плечо побаливало, но, похоже, его хорошо залатали, и рана не открылась.
Подбежав к окну, Павел узнал, в чём дело. Спутник выстрелил точно по малой башне. Тепловой удар был такой силы, что расплавились перекрытия, рассыпающаяся в прах башня повалилась на свою среднюю сестру, и на неё перекинулся пожар. Скорее всего, все, кто находился в малой башне, погибли мгновенно. Из средней башни, где находился Павел, ещё можно было спастись, но оставались считанные минуты, прежде чем и она повалится, как фишка домино, на самую высокую. Полковник каким-то образом устроил саботаж на спутнике и одним ударом уничтожил Центр. Теперь сабальцам точно не надо будет беспокоиться о надзирателях.
Диана!
Павел помчался по палатам в поисках девушки. Он нашёл её быстро, но в её палате обвалился пол, и пришлось проявить большую ловкость, чтобы добраться до койки по узкой и ненадёжной дорожке.
Павел попытался поднять Диану, но она была уже мертва. Казалось, что она спала. Безмятежное выражение застыло навсегда на её лице. Даже в смерти в ней было больше жизни, чем во многих из нас при жизни. Сложно поверить, что такой человек может умереть, да ещё и так рано. Видимо, чем ярче горишь, тем быстрее сгораешь.
Обернувшись, Павел заметил на нижнем этаже под больничным отделением конвейер. В химической лаборатории в промышленных масштабах штамповали до боли знакомые таблетки. Он осторожно спрыгнул вниз и медленно пошёл вдоль автоматизированной фабрики. Вдоль стен стояли огромные контейнеры с зеленоватой жидкостью, в которой плавали печально знакомые Павлу сабальские черви — хареды. Он подобрал с конвейера одну из таблеток. На ней красовался узнаваемый символ концерна "ХИМТЭК".
"Асом...", услышал Павел в своей голове голос Константина. "...из чего делают асом — коммерческая тайна..." "...Вообще все лекарства — наркотики..." "Кем доказано — теми же фармацевтами из концерна "ХИМТЭК", которые этот самый асом и производят."
— Обернитесь, сержант. Медленно.
Павел повернулся на знакомый женский голос и увидел того самого кареглазого доктора, что сделала ему укол. На этот раз её лицо не скрывала маска, и можно было увидеть её маленький и острый носик, а под ним тонкую линию бледных, выделяющихся на фоне смуглого лица губ. Из-под шапочки вылезал грязный пучок волос, пропитанный засохшей кровью. В её руке был пистолет, направленный на Павла.
— Видите ли, хареды страшно боятся высокочастотных вибраций, которые излучают наши роботы и некоторые наши инструменты, и покидают свои жилища. С другой стороны, тепло людей и, возможно, их запах привлекают харедов, и они поднимаются к поверхности. Там мы их и собираем.
Павел ощутил под ногой заправленный шприц.
— Значит, все рассказы про аномальные магнитные поля и мгновенно ржавеющих роботов?
— Придуманы нами и доказаны несколькими специально подстроенными поломками.
Павел подцепил шприц больничным тапочком и спрятал его под пяткой.
— И руда вам тоже ни к чему?
— О, мы вывозим отсюда руду. Не более, чем с любого металлического астероида в системе, в которой они есть. Даже если вывозить её отсюда в промышленных масштабах, добыча не окупается — планета слишком далеко от обжитых систем. Другое дело — биологический наркотик, сильнее которого нет нигде в известной нам части Галактики. Одна его капля дороже килограмма осмия. Там, на Земле. А здесь она дешевле воды.
— Но асом! Вы ведь производите из этого яда асом. А он прошёл все проверки и не считается наркотиком.
— О, да, это наркотик, и он вызывает привыкание. Но человеческий организм легко под него подстраивается. Видите, вы пережили укус хареда, который был бы смертелен для любого сабальца, всего лишь приняв перед этим таблеточку.
Она сделала жест, повелев Павлу идти вперёд.
— Знаете ли вы, что лично президент Земли помог нам продвинуть асом на рынок. Вы смотрите новости? На Марсе администрация воровала налоги, на Хироне работники космопорта подняли бунт, на Бандоссе люди голодают и не получают очищенный воздух, пока чиновники надстраивают верхние ярусы города. Подобные вещи люди видят по телевизору почти каждый день, так почему же на Земле всё тихо и спокойно, все довольны и счастливы? Потому что они выпьют вечером таблетку и заснут крепким сном, а на утро забудут, что их так взволновало.
— Теперь я знаю об этом. Почему бы не оставить меня здесь?
— А на кого свалить вину? Вы нам, сержант, нужны живым, в качестве козла отпущения. А если вы считаете, что справедливость на вашей стороне — вам всё равно никто не поверит.
Взорвавшаяся машина или обломавшаяся арматура на секунду отвлекла её внимание. Этого было более чем достаточно для Павла. Он подкинул спрятанный под пяткой шприц, поймал его одной рукой, второй рукой схватил пистолет и выкрутил его из руки доктора, а затем вонзил шприц ей в шею и ввёл содержимое.
— Если почувствуете слабость — ложитесь спать.
Выражение изумления, смешанного с ужасом, застыло на её лице. Но уже через секунду она засмеялась.
— Дурачьё! Ты ввёл мне простое успокоительное.
— Ну вот и успокойся, — произнёс Павел и ударил рукояткой по шее, отчего женщина потеряла сознание.
Павел снял с неё белый халат и, притворившись врачом, покинул здание и смешался с толпой, которую спешно эвакуировали на автобусах к звездолёту. На звездолёте он прятался в грузовом отсеке, а когда тот прыгнул в другую систему, вышел в коридор и украл паспорт у случайного прохожего.
Павел не знал, да и не хотел знать, был ли полковник на этом звездолёте, и, если был, куда он отправился после. Всю дорогу он крутил в руке таблетку асома и боролся с желанием проглотить её и заснуть крепким сном, чтобы на утро забыть, что его так взволновало.
На этом заканчивается арка (или глава) о Сабале, а что касается "Невидимок"...
Продолжение следует...
