<< Назад
(Ну, до этого было вступление. А это типа Глава 1. lol.
Решил всё-таки добавить дату в повествование. Для меня она имеет значение.)
Кабинет полковника Аксёнова был очень светлым. Большое окно за спиной, хотя это и была имитация, и белые стены, прикрытые лишь парой картин в рамах. Его стол также был подсвечен. Из-за всего этого Павлу делалось дурно. После марсианского восстания прошёл почти год, а он всё ещё испытывал неприязнь к яркому свету. Как будто тьма проникла в самую его сущность, и он хотел стать с нею единым целым. Наверно, поэтому так легко ему далось специальное обучение полковника. Ему было неведомо, где полковник всего этого нахватался — такой тактике не учат ни в одной академии, даже в контрразведке. Может, придумал сам? Павел научился становиться "невидимкой", он мог исчезать прямо на глазах. Не буквально, конечно. Просто идеально смешиваться с окружением, будь то тень или городская толпа.
За этот год Павел узнал полковника получше, но вокруг него всё равно оставался ореол таинственности. Редкие знакомые шутили о нём, что его работа такая секретная, что он сам о ней не знает. Он работал в чём-то вроде армейской контрразведки, только более глобальной, покрывавшей едва ли не все заселённые людьми планеты. Его заслуги были настолько многочисленны, что он давно должен был стать Маршалом Всея Галактики, однако оставался скромным полковником, потому что все его достижения носили гриф "совершенно секретно". Так что все известные его подвиги носили статус мифов и легенд.
Почти так же, как восстание на Марсе. СМИ не умолчали об этом. Наоборот! Его раскрутили, как очередное ток-шоу или как мыльную оперу. Целый год, чуть ли не каждый вечер обсуждали его. Оказалось, что вся администрация была замешана в глубокой коррупционной схеме, имела связи даже с мафией. Доблестная прокуратура, годами копавшая под губернатора и его братию, наконец собрала достаточно доказательств, но тут в самый последний момент трусливый губернатор застрелился.
Запаниковавшие без предводителя коррупционеры начали сжигать все документы, которые могли бы вывести на них. Случайная утечка газа в подвале и маленькая искра привела к возгоранию, разрушившему здание до основания. Конечно же, ни одного оружия и взрывчатки, коих там были ящики, стараниями доблестного третьего марсианского полка не нашли. По одной из версий, здание давно собирались снести и перестроить, и даже принесли в подвал пару ящиков строительной взрывчатки. Она была совершенно безвредна без детонатора, так утверждали строители. Однако пожар был такой серьёзный, что его температуры хватило, чтобы взрывчатка (для пущей безопасности запакованная в термостойкий контейнер) вспыхнула.
"Остальных" чиновников и их замов и секретарей арестовали и долго гоняли по судам. Гоняли настолько долго, чтобы их судьба надоела простым обывателям, и они перестали за ней следить. Павлу, разумеется, было известно, что это подставные лица, возможно, актёры, потому что реальные участники погибли все до единого. Тех, кого якобы посадили или отпустили, невозможно было найти — они просто испарились. Нескольким погибшим работникам администрации (читай, у которых были семьи) публично и очень пафосно принесли официальные соболезнования и кругленькую сумму компенсации родственникам.
И, разумеется, об участии во всём этом деле десантного отряда, да и вообще военно-космических сил, кроме тех, что пришли разбирать уже рассыпавшееся здание, никто больше не узнал.
Взгляд полковника не выражал удовлетворение. Он был недоволен результатом последней миссии. Полковник сделал несколько движений по своему столу и на большом экране за его спиной, который в обычное время работал окном, начали появляться фотографии. Полковник вслух произносил их названия словно экскурсовод в музее.
— "Сержант Остапов перелезает через забор". "Сержант Остапов крадёт форму охранника". "Сержант Остапов убивает цель"...
— Но я выполнил задание!
От возмущения глаза Павла расширились, и свет хлынул в них болезненным приступом, так, что пришлось прикрыться рукой. Это немного усмирило его пыл.
— Его смерть приняли за сердечный приступ. Я подкупил судмедэксперта, он подтвердит диагноз.
— Ты не понял суть. Мой человек тебя видел. И не раз. А этого не должно было быть. К тебе ничего не должно вести. Тебя не должно было там быть. Так что ты провалился.
Павел скрипнул зубами. Полковник устроил ему экзамен в своём репертуаре. Это изначально была ловушка. Возможно, у полковника там был свой человек, и не один. Возможно, они были предупреждены заранее. Почему же так легко всё прошло? И почему полковник недоволен?
— И, кстати, я приказывал своему человеку не фоткать тебя, а предотвратить покушение. Я приказал ему убить тебя, если понадобится.
Чушь. Вот так отправить лучшего своего оперативника в расход? Павел не поверил ни единому слову. Полковник был суров, но не жесток.
— Значит, он тоже провалился? — спросил Павел, ухмыльнувшись.
Полковник откинулся на спинку кресла и положил руки на подлокотники.
— Ты бы о себе переживал, а не о других, герой. Из тебя выйдет первоклассный разведчик. Но "невидимка" из тебя никакой. Понимаешь, к чему я клоню?
— Нет.
— За год ты не показал результата. Стало быть, на этом месте мы и расстанемся.
— Вы шутите?
— Можешь идти.
И полковник сделал вид, что вернулся к другим своим делам и начал перелистывать какие-то документы на столе. Павел помедлил немного и дал волю своему гневу. Он резко встал и хлопнул ладонью по столу вышестоящего офицера.
— То есть вы меня просто так выгоняете?! После всего, через что я прошёл?
Уже за один такой жест можно было уволить Павла из армии. Полковник внутренне смеялся над ним, но не показывал этого. Каково пришлось бы Павлу на гражданке, после такой-то зарплаты? Сохраняя равнодушие, полковник спокойно ответил ему.
— Да. Я просто так тебя выгоняю. Ты не подходишь. Можешь идти.
Павел даже покраснел от гнева. Он сейчас хотел тоже послать полковника, только в другом направлении. Поняв, что он не может себя контролировать, Павел развернулся и вышел из кабинета. Тут же в коридоре, он со всей силы ударил кулаком в стену напротив двери.
— Ой, малыш, стена-то причём?
Павел даже не заметил присутствия в коридоре человека, более того, офицера. Он мгновенно собрался, выпрямился и отдал честь.
— Капитан, прошу прощения, разозлился.
Павел уже видел этого капитана пару раз. Его звали Уильям Шатнер. Чудаковатый тип. Про его подвиги тоже ходило множество легенд и не меньше анекдотов. Одно, правда, было известно наверняка — его с полковником что-то связывало.
— Умей хранить эмоции до битвы, здесь они ни к чему.
— Странно, меня учили совсем наоборот. Что в бою не должны мешать эмоции.
— Тогда ты станешь хладнокровной машиной для убийств. Итак, чем же тебя полковник так огорчил?
— Он...
Нельзя говорить ему о своём задании. Нельзя говорить ему о "невидимках". Нельзя никому говорить о "невидимках".
— Разрешите идти, капитан, — Павел ещё раз отдал честь и, не дожидаясь ответа, быстро пошёл по коридору.
— Одним наркобароном меньше, да? — бросил ему в спину капитан.
Павел замер. Так он знает? Откуда он знает? Может быть, все уже знают? Может быть, Павла в прямом эфире по телевидению показывали?
И тут Шатнер засмеялся.
— А-ха-ха! Он ведь отшил тебя, да?
Павел стоял неподвижно, не зная, что делать и что сказать.
— Это наш полковник. Не волнуйся, я поговорю с ним. Считай, что он дал тебе отпуск на пару дней. Отдыхай.
С этими словами капитан Шатнер зашёл в кабинет полковника. Павел ещё несколько минут продолжал стоять на месте, подавляя желание подойти к двери и подслушать их разговор. Это было бессмысленно — дверь была сделана из звукопоглощающего материала, к тому же стол стоял довольно далеко от входа. Не придумав ничего лучше, он решил принять совет Шатнера и пойти домой. Но возле КПП ему повстречался Константин. Тот явно его поджидал.
Оправившись от травмы, полученной на Марсе, Константин тоже принял приглашение полковника. По идее полковника "невидимки" должны быть настолько секретным отрядом, чтобы даже его члены не знали друг друга. И хотя им не положено было рассказывать о своих заданиях, Константин и Павел знали, что оба они работают на полковника Аксёнова. И иногда сообщали друг другу пункты своего назначения.
— Костя! А я думал, ты на Сириусе.
— Здорово. Я уже вернулся. Слушай, ты сейчас не занят?
— Нет, как раз… освободился.
Павел поморщился, вспомнив бесстрастное лицо полковника. Константин схватил его под руку и повёл на выход.
— Пойдём скорее, а то опоздаем.
— Куда?
Константин не стал отвечать. Выйдя на улицу, он поймал такси и велел ехать к Государственному Университету.
— Я хочу познакомить тебя со своей девушкой, — сказал Константин.
Его девушку звали Галина, она заканчивала факультет журналистики. Они застали её как раз, когда она выходила с занятий. Небольшого роста, худенькая, но соблазнительная длинноволосая блондинка. Она шла вместе с однокурсницей. Подруга по всем показателям была лучше — повыше, стройнее, с более выразительными формами. Её пепельно-чёрные волосы были завязаны в тугой хвост, чёлка спущена, из-под неё смотрели два больших серых глаза.
Константин приобнял и поцеловал Галину, представил её Павлу, она представила свою подругу — её звали Елена Берёзина. Каким-то непостижимым для Павла образом Константин уговорил обеих девушек присоединиться к ним в баре. Хотя вероятнее всего, этот вечер Константин запланировал заранее. Разговорились они очень быстро. Сержанты рассказывали о своей боевой службе, скрывая, правда, секретные подробности и значительно приукрашивая прочие, а будущие журналистки делились своими познаниями в современных политических тенденциях.
Когда обе девушки отошли в дамскую комнату, Константин приблизился к Павлу, прикрываясь стаканом пива, чтобы нельзя было читать по губам.
— Слушай внимательно. Леонид жив. Нам сказали, что на Марсе выжили только мы двое, но это оказалось ложью. Я не знаю, как, но ему удалось выскочить. Что не удивляет меня. Он несколько месяцев скрывался и зализывал раны, но потом его нашли, объявили политическим преступником и отправили на Цереру. Я хочу выяснить, так ли это. И надо сделать это втайне от нашего руководства.
В этот момент Павел окончательно убедился, что Константин организовал этот вечер специально для того, чтобы передать информацию.
— Тебе нужна помощь?
— Надеюсь, не понадобится. Я просто говорю тебе это на тот… на тот случай, если не вернусь.
Павел отстранился от него и откинулся на спинку стула.
— Ты эти глупости брось!
Константин постучал пальцем по губам, и Павел решил не заканчивать свою мысль. Если его друг подхватил паранойю и считает, что за ними следят, то он подыграет ему. Но только в этот раз.
— Мы должны поговорить с тобой серьёзно. Но в другом месте и в другое время.
— Ты мне не поверил?
— Нет. Лучше возьми подружку свою в номер и проведи с ней ночь правильно.
— И тебе того же.
Константин поднял стакан, отпил из него и отвернулся.
— Эй, ты обиделся что ли?
— Нет.
— Ладно. Хорошо, я верю тебе. Но тогда тем более не рискуй.
— Не волнуйся, мы с ней уже это делали, — ответил Константин и подмигнул.
— Вот и славно.
— А вот и мы, мальчики, — послышался звонкий голос Галины. — Я знаю, вы вовсю обсуждаете нас.
— Нет, мы вовсю обсуждали "Гернику" Пикассо, — съязвил Константин и кивнул на узор, которым был расписан коридор, ведущий к уборным, и который был поразительно похож на знаменитую картину.
— Художественное течение побеждает только тогда, когда его берут на вооружение декораторы витрин, — процитировала автора Елена и заняла своё место возле Павла.
— А я думал, ты журналистка, — улыбнулся Павел.
— Что, у журналистки не может быть увлечений?
Елена несколько секунд рассматривала неудавшуюся копию "Герники" и так говорила своим собеседникам:
— А знаете, что означает эта картина? Ужас войны, зверское лицо фашизма и бессердечие людей. "Один вождь, одно государство, один народ" — а всех непокорных мы сожжём.
Константин посмотрел на картину и на мгновение увидел на ней сгорающее и обваливающееся здание администрации Марса на фоне вечносерого неба, лица погибших друзей в огне.
— Тогда это было нечто страшное и неприемлемое. Тогда с подобными идеями боролись и выжигали их. А сейчас, если сказать "Один Президент, одна Земля, одно Человечество"...
— Ой, поаккуратнее с революционными лозунгами, — Павел принимал всё за шутку. — А то нам придётся тебя арестовать.
Елена рассмеялась звонким, искренним смехом.
— Я буду только рада, если это сделаете вы, сержант.
— Давайте выпьем за то, чтобы ужасы войны никогда не повторились, — Константин поднял бокал. — Мне хочется верить, что мы существуем не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы спасать жизни.
Через несколько часов четверо повеселевших от хмеля молодых людей буквально вывалились из бара на улицу, залитую неоновым светом рекламных вывесок.
Елена обернулась к компании первая.
— Мне завтра рано вставать, так что всем пока!
— Подожди, мы сейчас поймаем машину, — Павел уже приготовился вызвать такси.
— Не надо, я тут недалеко живу.
— Тогда можно я тебя провожу?
— Конечно. С вами безопаснее, сержант.
И Елена взяла его под руку. Другой рукой она помахала страстно целующейся парочке, которая похоже уже забыла об их существовании.
— Эй, ребята, пока-пока! Мы ушли.
— По-моему, им уже не до нас. Пойдём.
Павел улыбнулся и решил, что Константин всё же последует его совету и проведёт эту ночь правильно. Не раз в его голове мелькнула мысль сделать то же самое, но Елена не раз повторила, что ей завтра с утра надо на какие-то курсы. Если бы она так говорила, лишь бы отвязаться от компании, то не просидела бы с ними почти до полуночи и не шла бы сейчас с Павлом под руку. Она великолепная женщина, думал Павел, красивая, умная, весёлая. Надо непременно пригласить её на свидание.
— Сержант, а ты бывал когда-нибудь на Марсе?
Елене почему-то понравилось называть его по званию.
— Конечно, много раз.
— Я пишу дипломную работу о замещении администрации Марса.
Павел остановился. Елена как будто решила, что Павел увидел что-то интересное, и, продолжая держаться за него, начала искать это взглядом.
— Помнишь ту историю год назад? Когда хотели арестовать губернатора, а он застрелился. Потом сгорело здание, и начались разборки.
В сознании Павла всплыли лица погибших друзей. Кровь и смерть. Жестокая, бессмысленная смерть. И зелёная звезда, яркий свет Земли, пробившийся сквозь густые тучи.
— У меня есть догадки, что вся эта история липовая. Ну, что ты встал?
Павел опомнился, когда Елена начала дёргать его за локоть. Тогда он будто впервые заметил, что остановился на мосту. Это было, пожалуй, единственное место в городе, откуда ночью можно было увидеть звёзды. Звёздное небо отражалось в речной ряби как россыпь бриллиантов. По берегам горели разноцветные огни города, казалось, они очень далеко, как и эти звёзды. А к руке прижималась девушка.
— Прости, воспоминания нахлынули. Ты замёрзла?
— М-м... — Елена отрицательно помотала головой. — Какие воспоминания?
Глаза Елены засветились, когда она слегка приблизилась к нему.
— Может быть, ты был там!
— Ты очень красивая.
Павел провёл рукой по её волосам и приобнял за шею. Её большие глаза продолжали смотреть на него наивным детским взглядом. В них тоже отражались звёзды. Казалось, вся Галактика, весь космос в этот момент растворился здесь, в её глазах. Павел прижался к её холодным губам, щёки Елены вспыхнули, а холодные руки легли на его шею в неопределённом жесте — то ли оттолкнуть, то ли прижать.
— А говоришь, не замёрзла. Лгунья.
— Ну, я же журналистка.
— Давай, ты расскажешь мне свою историю потом. Не сейчас. Хорошо?
— Хорошо...
Она успела только подумать, что это Павел должен рассказать ей свою историю, прежде чем вновь утонула в его сладком, согревающем поцелуе.
Следующим утром Павла разбудило короткое сообщение от полковника.
"Есть новое задание. Даю тебе ещё один шанс."
Дальше >>
(Ну, до этого было вступление. А это типа Глава 1. lol.
Решил всё-таки добавить дату в повествование. Для меня она имеет значение.)
Дата: 10/12/02
Система: Солнце
Планета: Земля
Кабинет полковника Аксёнова был очень светлым. Большое окно за спиной, хотя это и была имитация, и белые стены, прикрытые лишь парой картин в рамах. Его стол также был подсвечен. Из-за всего этого Павлу делалось дурно. После марсианского восстания прошёл почти год, а он всё ещё испытывал неприязнь к яркому свету. Как будто тьма проникла в самую его сущность, и он хотел стать с нею единым целым. Наверно, поэтому так легко ему далось специальное обучение полковника. Ему было неведомо, где полковник всего этого нахватался — такой тактике не учат ни в одной академии, даже в контрразведке. Может, придумал сам? Павел научился становиться "невидимкой", он мог исчезать прямо на глазах. Не буквально, конечно. Просто идеально смешиваться с окружением, будь то тень или городская толпа.
За этот год Павел узнал полковника получше, но вокруг него всё равно оставался ореол таинственности. Редкие знакомые шутили о нём, что его работа такая секретная, что он сам о ней не знает. Он работал в чём-то вроде армейской контрразведки, только более глобальной, покрывавшей едва ли не все заселённые людьми планеты. Его заслуги были настолько многочисленны, что он давно должен был стать Маршалом Всея Галактики, однако оставался скромным полковником, потому что все его достижения носили гриф "совершенно секретно". Так что все известные его подвиги носили статус мифов и легенд.
Почти так же, как восстание на Марсе. СМИ не умолчали об этом. Наоборот! Его раскрутили, как очередное ток-шоу или как мыльную оперу. Целый год, чуть ли не каждый вечер обсуждали его. Оказалось, что вся администрация была замешана в глубокой коррупционной схеме, имела связи даже с мафией. Доблестная прокуратура, годами копавшая под губернатора и его братию, наконец собрала достаточно доказательств, но тут в самый последний момент трусливый губернатор застрелился.
Запаниковавшие без предводителя коррупционеры начали сжигать все документы, которые могли бы вывести на них. Случайная утечка газа в подвале и маленькая искра привела к возгоранию, разрушившему здание до основания. Конечно же, ни одного оружия и взрывчатки, коих там были ящики, стараниями доблестного третьего марсианского полка не нашли. По одной из версий, здание давно собирались снести и перестроить, и даже принесли в подвал пару ящиков строительной взрывчатки. Она была совершенно безвредна без детонатора, так утверждали строители. Однако пожар был такой серьёзный, что его температуры хватило, чтобы взрывчатка (для пущей безопасности запакованная в термостойкий контейнер) вспыхнула.
"Остальных" чиновников и их замов и секретарей арестовали и долго гоняли по судам. Гоняли настолько долго, чтобы их судьба надоела простым обывателям, и они перестали за ней следить. Павлу, разумеется, было известно, что это подставные лица, возможно, актёры, потому что реальные участники погибли все до единого. Тех, кого якобы посадили или отпустили, невозможно было найти — они просто испарились. Нескольким погибшим работникам администрации (читай, у которых были семьи) публично и очень пафосно принесли официальные соболезнования и кругленькую сумму компенсации родственникам.
И, разумеется, об участии во всём этом деле десантного отряда, да и вообще военно-космических сил, кроме тех, что пришли разбирать уже рассыпавшееся здание, никто больше не узнал.
Взгляд полковника не выражал удовлетворение. Он был недоволен результатом последней миссии. Полковник сделал несколько движений по своему столу и на большом экране за его спиной, который в обычное время работал окном, начали появляться фотографии. Полковник вслух произносил их названия словно экскурсовод в музее.
— "Сержант Остапов перелезает через забор". "Сержант Остапов крадёт форму охранника". "Сержант Остапов убивает цель"...
— Но я выполнил задание!
От возмущения глаза Павла расширились, и свет хлынул в них болезненным приступом, так, что пришлось прикрыться рукой. Это немного усмирило его пыл.
— Его смерть приняли за сердечный приступ. Я подкупил судмедэксперта, он подтвердит диагноз.
— Ты не понял суть. Мой человек тебя видел. И не раз. А этого не должно было быть. К тебе ничего не должно вести. Тебя не должно было там быть. Так что ты провалился.
Павел скрипнул зубами. Полковник устроил ему экзамен в своём репертуаре. Это изначально была ловушка. Возможно, у полковника там был свой человек, и не один. Возможно, они были предупреждены заранее. Почему же так легко всё прошло? И почему полковник недоволен?
— И, кстати, я приказывал своему человеку не фоткать тебя, а предотвратить покушение. Я приказал ему убить тебя, если понадобится.
Чушь. Вот так отправить лучшего своего оперативника в расход? Павел не поверил ни единому слову. Полковник был суров, но не жесток.
— Значит, он тоже провалился? — спросил Павел, ухмыльнувшись.
Полковник откинулся на спинку кресла и положил руки на подлокотники.
— Ты бы о себе переживал, а не о других, герой. Из тебя выйдет первоклассный разведчик. Но "невидимка" из тебя никакой. Понимаешь, к чему я клоню?
— Нет.
— За год ты не показал результата. Стало быть, на этом месте мы и расстанемся.
— Вы шутите?
— Можешь идти.
И полковник сделал вид, что вернулся к другим своим делам и начал перелистывать какие-то документы на столе. Павел помедлил немного и дал волю своему гневу. Он резко встал и хлопнул ладонью по столу вышестоящего офицера.
— То есть вы меня просто так выгоняете?! После всего, через что я прошёл?
Уже за один такой жест можно было уволить Павла из армии. Полковник внутренне смеялся над ним, но не показывал этого. Каково пришлось бы Павлу на гражданке, после такой-то зарплаты? Сохраняя равнодушие, полковник спокойно ответил ему.
— Да. Я просто так тебя выгоняю. Ты не подходишь. Можешь идти.
Павел даже покраснел от гнева. Он сейчас хотел тоже послать полковника, только в другом направлении. Поняв, что он не может себя контролировать, Павел развернулся и вышел из кабинета. Тут же в коридоре, он со всей силы ударил кулаком в стену напротив двери.
— Ой, малыш, стена-то причём?
Павел даже не заметил присутствия в коридоре человека, более того, офицера. Он мгновенно собрался, выпрямился и отдал честь.
— Капитан, прошу прощения, разозлился.
Павел уже видел этого капитана пару раз. Его звали Уильям Шатнер. Чудаковатый тип. Про его подвиги тоже ходило множество легенд и не меньше анекдотов. Одно, правда, было известно наверняка — его с полковником что-то связывало.
— Умей хранить эмоции до битвы, здесь они ни к чему.
— Странно, меня учили совсем наоборот. Что в бою не должны мешать эмоции.
— Тогда ты станешь хладнокровной машиной для убийств. Итак, чем же тебя полковник так огорчил?
— Он...
Нельзя говорить ему о своём задании. Нельзя говорить ему о "невидимках". Нельзя никому говорить о "невидимках".
— Разрешите идти, капитан, — Павел ещё раз отдал честь и, не дожидаясь ответа, быстро пошёл по коридору.
— Одним наркобароном меньше, да? — бросил ему в спину капитан.
Павел замер. Так он знает? Откуда он знает? Может быть, все уже знают? Может быть, Павла в прямом эфире по телевидению показывали?
И тут Шатнер засмеялся.
— А-ха-ха! Он ведь отшил тебя, да?
Павел стоял неподвижно, не зная, что делать и что сказать.
— Это наш полковник. Не волнуйся, я поговорю с ним. Считай, что он дал тебе отпуск на пару дней. Отдыхай.
С этими словами капитан Шатнер зашёл в кабинет полковника. Павел ещё несколько минут продолжал стоять на месте, подавляя желание подойти к двери и подслушать их разговор. Это было бессмысленно — дверь была сделана из звукопоглощающего материала, к тому же стол стоял довольно далеко от входа. Не придумав ничего лучше, он решил принять совет Шатнера и пойти домой. Но возле КПП ему повстречался Константин. Тот явно его поджидал.
Оправившись от травмы, полученной на Марсе, Константин тоже принял приглашение полковника. По идее полковника "невидимки" должны быть настолько секретным отрядом, чтобы даже его члены не знали друг друга. И хотя им не положено было рассказывать о своих заданиях, Константин и Павел знали, что оба они работают на полковника Аксёнова. И иногда сообщали друг другу пункты своего назначения.
— Костя! А я думал, ты на Сириусе.
— Здорово. Я уже вернулся. Слушай, ты сейчас не занят?
— Нет, как раз… освободился.
Павел поморщился, вспомнив бесстрастное лицо полковника. Константин схватил его под руку и повёл на выход.
— Пойдём скорее, а то опоздаем.
— Куда?
Константин не стал отвечать. Выйдя на улицу, он поймал такси и велел ехать к Государственному Университету.
— Я хочу познакомить тебя со своей девушкой, — сказал Константин.
Его девушку звали Галина, она заканчивала факультет журналистики. Они застали её как раз, когда она выходила с занятий. Небольшого роста, худенькая, но соблазнительная длинноволосая блондинка. Она шла вместе с однокурсницей. Подруга по всем показателям была лучше — повыше, стройнее, с более выразительными формами. Её пепельно-чёрные волосы были завязаны в тугой хвост, чёлка спущена, из-под неё смотрели два больших серых глаза.
Константин приобнял и поцеловал Галину, представил её Павлу, она представила свою подругу — её звали Елена Берёзина. Каким-то непостижимым для Павла образом Константин уговорил обеих девушек присоединиться к ним в баре. Хотя вероятнее всего, этот вечер Константин запланировал заранее. Разговорились они очень быстро. Сержанты рассказывали о своей боевой службе, скрывая, правда, секретные подробности и значительно приукрашивая прочие, а будущие журналистки делились своими познаниями в современных политических тенденциях.
Когда обе девушки отошли в дамскую комнату, Константин приблизился к Павлу, прикрываясь стаканом пива, чтобы нельзя было читать по губам.
— Слушай внимательно. Леонид жив. Нам сказали, что на Марсе выжили только мы двое, но это оказалось ложью. Я не знаю, как, но ему удалось выскочить. Что не удивляет меня. Он несколько месяцев скрывался и зализывал раны, но потом его нашли, объявили политическим преступником и отправили на Цереру. Я хочу выяснить, так ли это. И надо сделать это втайне от нашего руководства.
В этот момент Павел окончательно убедился, что Константин организовал этот вечер специально для того, чтобы передать информацию.
— Тебе нужна помощь?
— Надеюсь, не понадобится. Я просто говорю тебе это на тот… на тот случай, если не вернусь.
Павел отстранился от него и откинулся на спинку стула.
— Ты эти глупости брось!
Константин постучал пальцем по губам, и Павел решил не заканчивать свою мысль. Если его друг подхватил паранойю и считает, что за ними следят, то он подыграет ему. Но только в этот раз.
— Мы должны поговорить с тобой серьёзно. Но в другом месте и в другое время.
— Ты мне не поверил?
— Нет. Лучше возьми подружку свою в номер и проведи с ней ночь правильно.
— И тебе того же.
Константин поднял стакан, отпил из него и отвернулся.
— Эй, ты обиделся что ли?
— Нет.
— Ладно. Хорошо, я верю тебе. Но тогда тем более не рискуй.
— Не волнуйся, мы с ней уже это делали, — ответил Константин и подмигнул.
— Вот и славно.
— А вот и мы, мальчики, — послышался звонкий голос Галины. — Я знаю, вы вовсю обсуждаете нас.
— Нет, мы вовсю обсуждали "Гернику" Пикассо, — съязвил Константин и кивнул на узор, которым был расписан коридор, ведущий к уборным, и который был поразительно похож на знаменитую картину.
— Художественное течение побеждает только тогда, когда его берут на вооружение декораторы витрин, — процитировала автора Елена и заняла своё место возле Павла.
— А я думал, ты журналистка, — улыбнулся Павел.
— Что, у журналистки не может быть увлечений?
Елена несколько секунд рассматривала неудавшуюся копию "Герники" и так говорила своим собеседникам:
— А знаете, что означает эта картина? Ужас войны, зверское лицо фашизма и бессердечие людей. "Один вождь, одно государство, один народ" — а всех непокорных мы сожжём.
Константин посмотрел на картину и на мгновение увидел на ней сгорающее и обваливающееся здание администрации Марса на фоне вечносерого неба, лица погибших друзей в огне.
— Тогда это было нечто страшное и неприемлемое. Тогда с подобными идеями боролись и выжигали их. А сейчас, если сказать "Один Президент, одна Земля, одно Человечество"...
— Ой, поаккуратнее с революционными лозунгами, — Павел принимал всё за шутку. — А то нам придётся тебя арестовать.
Елена рассмеялась звонким, искренним смехом.
— Я буду только рада, если это сделаете вы, сержант.
— Давайте выпьем за то, чтобы ужасы войны никогда не повторились, — Константин поднял бокал. — Мне хочется верить, что мы существуем не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы спасать жизни.
Через несколько часов четверо повеселевших от хмеля молодых людей буквально вывалились из бара на улицу, залитую неоновым светом рекламных вывесок.
Елена обернулась к компании первая.
— Мне завтра рано вставать, так что всем пока!
— Подожди, мы сейчас поймаем машину, — Павел уже приготовился вызвать такси.
— Не надо, я тут недалеко живу.
— Тогда можно я тебя провожу?
— Конечно. С вами безопаснее, сержант.
И Елена взяла его под руку. Другой рукой она помахала страстно целующейся парочке, которая похоже уже забыла об их существовании.
— Эй, ребята, пока-пока! Мы ушли.
— По-моему, им уже не до нас. Пойдём.
Павел улыбнулся и решил, что Константин всё же последует его совету и проведёт эту ночь правильно. Не раз в его голове мелькнула мысль сделать то же самое, но Елена не раз повторила, что ей завтра с утра надо на какие-то курсы. Если бы она так говорила, лишь бы отвязаться от компании, то не просидела бы с ними почти до полуночи и не шла бы сейчас с Павлом под руку. Она великолепная женщина, думал Павел, красивая, умная, весёлая. Надо непременно пригласить её на свидание.
— Сержант, а ты бывал когда-нибудь на Марсе?
Елене почему-то понравилось называть его по званию.
— Конечно, много раз.
— Я пишу дипломную работу о замещении администрации Марса.
Павел остановился. Елена как будто решила, что Павел увидел что-то интересное, и, продолжая держаться за него, начала искать это взглядом.
— Помнишь ту историю год назад? Когда хотели арестовать губернатора, а он застрелился. Потом сгорело здание, и начались разборки.
В сознании Павла всплыли лица погибших друзей. Кровь и смерть. Жестокая, бессмысленная смерть. И зелёная звезда, яркий свет Земли, пробившийся сквозь густые тучи.
— У меня есть догадки, что вся эта история липовая. Ну, что ты встал?
Павел опомнился, когда Елена начала дёргать его за локоть. Тогда он будто впервые заметил, что остановился на мосту. Это было, пожалуй, единственное место в городе, откуда ночью можно было увидеть звёзды. Звёздное небо отражалось в речной ряби как россыпь бриллиантов. По берегам горели разноцветные огни города, казалось, они очень далеко, как и эти звёзды. А к руке прижималась девушка.
— Прости, воспоминания нахлынули. Ты замёрзла?
— М-м... — Елена отрицательно помотала головой. — Какие воспоминания?
Глаза Елены засветились, когда она слегка приблизилась к нему.
— Может быть, ты был там!
— Ты очень красивая.
Павел провёл рукой по её волосам и приобнял за шею. Её большие глаза продолжали смотреть на него наивным детским взглядом. В них тоже отражались звёзды. Казалось, вся Галактика, весь космос в этот момент растворился здесь, в её глазах. Павел прижался к её холодным губам, щёки Елены вспыхнули, а холодные руки легли на его шею в неопределённом жесте — то ли оттолкнуть, то ли прижать.
— А говоришь, не замёрзла. Лгунья.
— Ну, я же журналистка.
— Давай, ты расскажешь мне свою историю потом. Не сейчас. Хорошо?
— Хорошо...
Она успела только подумать, что это Павел должен рассказать ей свою историю, прежде чем вновь утонула в его сладком, согревающем поцелуе.
Следующим утром Павла разбудило короткое сообщение от полковника.
"Есть новое задание. Даю тебе ещё один шанс."
Дальше >>
